|
Влияние Египетских Теогоний и Космогоний
Ещё древние отчетливо представляли себе тот значительный вклад,
который внесли египтяне в греко-римскую мифологию и теогонию.
Согласно многочисленным мифам, культ Афины занесли в Элладу
Данай и Данаиды, бежавшие из Египта. Особое почитание Афины и Гефеста
принесли на Лемнос и Самофракию дети Кабейро, дочери Протея с острова Фароса.
Додонское прорицалище в Эпире было одного происхождения с оракулами Амона в
Ливии и в Фивах Стовратных. В Египет устремлялись бог Дионис и герои Персей и
Геракл. Троянцы и ахейцы многое почерпнули из сокровищницы мудрости Египта.
Пеласги узнали имена богов в долине Нила и разнесли их по всему Средиземноморью.
Но особую роль в деле освоения египетского богословского наследия
сыграл знаменитый Орфей. Вот что сообщает предание об этой полумифической
личности, жившей в первой четверти II тысячелетия до нашей эры.
У музы Каллиопы от Ойагра (или самого Аполлона) родился сын
Орфей, введший в пение сопровождение на кифаре. Орфей слыл самым известным
из когда-либо живших музыкантов и певцов.
Лиру ему подарил Аполлон, а музы обучили пению под её
аккомпанемент. Его искусство было столь совершенно, что он не только завораживал
людей и очаровывал диких зверей, но и побуждал деревья и скалы двигаться под
звуки его пения.
Орфей посетил долину Нила и город Оасис, называемый ещё
Феакидой. Посвящённый в таинства богов египетскими жрецами, он первым принёс
в Элладу учение о богах, жертвоприношениях и благочестии.
Он убеждал племена и города, что и для тех, кто ещё жив, и для тех, кто уже умер,
существуют способы избавления от страданий и очищения от прегрешений
посредством жертвоприношений, молитв и радостных священнодействий, которые
он называл посвящением в таинства.
Эти посвящения избавляют смертных от загробных наказаний и
прекращают круг земных воплощений. Орфей предписал своим последователям не
есть мяса живых существ, поститься, соблюдать ритуальную чистоту и благочестие.
Он убеждал фракийских мужей, что жертвенное убийство животных - это зло.
Каждое утро Орфей поднимался на вершину горы Пангеи, чтобы
приветствовать молитвенным пением рассвет, и почитал там Гелиоса, которого
именовал Аполлоном, как величайшего из богов.
Последователи Орфея - орфики - через свои
мистерии посвящения внедрили немало египетских представлений и образов в
эллинское общественное сознание.
Посвящённые в орфические таинства знаменитые эллинские
фисиологи (натурфилософы) зачастую продолжали свое духовное образование в
Египте. Об этом дают нам свидетельства мудрейшие из эллинов, которые приезжали
в Египет и общались со жрецами. Говорят, что Фалес и Клеобул обучались в
Навкратисе и Саисе, Солон учился у жреца Сонхита из Саиса, а Эвдокс обучался у
жреца Ксонофея из Мемфиса.
Последствия знакомства мудрецов с египетскими эзотерическими
учениями заметили ещё древние писатели. Не случайно Плутарх утверждал, что своё
учение мудрец Фалес заимствовал у египтян. Действительно, учение Фалеса о воде
как первоначале всего сущего перекликается с представлением египтян о
первобытном Нуне.
Другой милетский фисиолог Анаксимен, утверждавший, что
первопричиной всего сущего является воздух, несомненно, находился под
впечатлением от учения жрецов Гелиополя (о божественной первопаре Шу и Тефнут)
и фиванской концепции амунеев об Амоне и Мут.
Отчётливо проступает общее содержание гермопольского
представления о божествах бесконечности Хух и Хаухе и учения натурфилософа
Анаксимандра о бесконечном (апейрон).
Огромное воздействие египетское богословие оказало на философа
Пифагора. Как известно, он, будучи ещё эфебом, бежал с Самоса в Милет, прибегнув
к покровительству Фалеса. Пифагор пробыл у Фалеса некоторое время. Тот принял
его ласково. Сетуя на глубокую старость и слабость здоровья, Фалес передал ему,
сколько мог, знаний и полезных советов, среди которых было несколько, особенно
ценимых Пифагором.
Фалес советовал ему дорожить временем; воздерживаться от питья
вина и мясоедения, прежде всего, избегать переедания, быть умеренным в
употреблении слишком приятных на вкус и изысканных блюд; поддерживать
короткий сон и бодрость, незамутненность души, безукоризненное здоровье и
крепость тела; а также отплыть в Египет и пообщаться более всего со жрецами той
страны.
Пифагор послушался своего великого учителя и вскоре отправился в
Египет. Явившись ко двору, он предъявил царю Амасису рекомендательные письма
от Поликрата Самосского и Хирома III, царя Тира, был ласково принят и допущен к
жрецам. Он изготовил три прекрасных серебряных чаши и принес их в дар
египетским жрецам. Пифагор быстро выучил египетский язык, затем благодаря
Амасису поступил в обучение к жрецам Гелиополя, затем Мемфиса и, наконец,
Диосполя. Говорят, что Пифагор учился у гелиополита Ойнуфея. Пифагор,
восхитительный сам и восхищавшийся египетскими жрецами, подражал их
таинственной символике, облекая своё учение в иносказание.
Большинство предписаний пифагорейцев ничем не отличается от так
называемых иероглифических письмен, например: не принимать пищу, сидя на
колеснице; не есть свой хлеб в праздности; не сажать пальму; не разгребать огонь
ножом в доме. Он поразил своим рвением жрецов Диосполя настолько, что они
«в недоумении допустили его к жертвоприношениям и богослужениям, куда
не допускался никто из чужеземцев». Египетские жрецы, у которых обучался
Пифагор, занимались постоянным наблюдением звёздного неба и с этой целью
распределяли между собой ночное время, вероятно, чтобы сохранить напряжённое
внимание и не пропустить ни одного, даже малозначительного, небесного явления.
С того времени Пифагор пристрастился к занятиям астрономией и астрологией. Он
называл единицу Аполлоном (Ра), двойку - Артемидой (Луной), семерку - Афиной
(Нейт), а куб - Посейдоном (Сетом). Это всё сходно с обрядами, изображениями и
письменами в египетских храмах.
За 12 лет (539 - 527 до нашей эры) он обошёл все храмы Египта,
подолгу задерживался в Мемфисе, Гелиополе, Диосполе, Летополе, Гермополе и
Саисе. Много времени он провёл в святынях Египта, занимаясь наблюдением
звёздного неба, изучением геометрии и постигая все таинства богов. И решил
подвизаться в святилище Афины в Саисе.
Пифагор стремился к познанию сокровенного. А в Саисе изображение
Афины, которую египтяне называли Нейт, имело такую надпись: «Я есмь всё бывшее,
и будущее, и сущее, и никто из смертных не приподнял моего покрова». Потому и
решил Пифагор остаться навсегда в Саисе.
В дальнейшем, как до македонского завоевания, так и после, Египет
оказывал мощное воздействие на греческую, а затем и римскую богословскую мысль.
Греки, безусловно, были знакомы с основными положениями египетских теогонии и
космогонии. Но они не скопировали египетские воззрения, а взяли из них то, что
можно было положить в основу натурфилософских учений.
|
|